Александр Слоневский
член Национального общества краеведов Украины
Будущий директор ДГЗ Голубенко Николай Васильевич родился в 1897 году в городе Курске. Украинец, из мещан, он стал членом ВКП(б) в грозном 1914 году. В этот же период арестован и отправлен на поселение в Тобольскую губернию. После Февральской 1917 года революции был освобождён и работал в Киевском совете рабочих и крестьянских депутатов. В 1918–1919 годах – один из руководителей Одесского подполья. Являясь активным участником гражданской войны, Н. Голубенко состоял членом Реввоенсовета 3-й Украинской армии, комиссаром 45-й стрелковой дивизии. В 1921–1923 годах он секретарь Киевского губернского комитета партии. В 1924–1925 годах – на подпольной работе в Югославии. После возвращения занимал партийные, профсоюзные, хозяйственные посты. В частности, в 1929–1931 годах Н. Голубенко становится членом президиума ВСНХ СССР, затем директором завода им. Петровского.
С января 1932 по 1933 год он директор завода им. Дзержинского, сменив на этом посту самого Иосифа Манаенкова, когда тот был отправлен на учёбу в Московскую Промакадемию. Знаменательным событием руководства Н. Голубенко, да и всей первой пятилетки, стал пуск домны №7, состоявшийся 12 мая 1932 года. Степень механизации и автоматизации новой домны по тогдашним меркам считалась исключительно высокой. Впервые удалось отказаться от тяжёлого труда каталей, вместо многочисленной бригады печь загружалась всего десятью машинистами. По итогам Всесоюзного производственного конкурса на лучшую доменную печь страны первую премию и звание «Лучшая доменная печь Советского Союза» завоевал агрегат ДГЗ. В октябре 1932 года на заводе, возглавляемом Н. Голубенко, начинает издаваться многотиражная газета «Знамя Дзержинки».
По возвращении Манаенкова, Голубенко избирают председателем Днепропетровского горсовета, место которого он занимал с 1933 по 1935 год. И, наконец, с 1935 года он начальник Каменского строительного управления «Коксохиммонтаж», другими словами, начальник строительства Баглейского коксохимического завода. В общем, перед нами незаурядный представитель советской руководящей элиты, имеющий за плечами внушительный опыт партийной и революционной борьбы.
Супруга Николая Васильевича – Эсфирь Александровна Голубенко-Фельдман, еврейка, из торговцев, беспартийная, родилась в 1900 году в городке Стеблево Киевской губернии. Имея высшее инженерно-строительное образование, она, согласно официальным данным, занимала пост начальника строительства Госбанка в Днепропетровске. Но, не исключена вероятность, что это ошибка или элементарная опечатка. Днепропетровский госбанк строился в период с 1936 по 1938 годы (ныне здание по улице Юлиуса Фучика 12А), а Каменской госбанк в 1936 году уже функционировал. Поневоле склоняешься к мысли, что Голубенко-Фельдман руководила строительством именно Каменского госбанка. Тем более что Эсфирь Александровна 23 августа 1936 года уже была арестована, как член контрреволюционной троцкистской организации, якобы созданной её мужем.
Увы, не всё было стерильно в биографии Н. Голубенко. Ещё в конце двадцатых годов Николай Васильевич, разделяя взгляды Л. Троцкого, принимал участие в партийных дискуссиях. В конце 1927 года его исключили из рядов ВКП(б) и вторично отправили в Сибирь, но уже не как противника самодержавия, а как не разоружившегося врага Советской власти. Подав заявление об отказе от оппозиционной борьбы, Н. Голубенко был восстановлен в партии и в 1929 году возвратился в Украину, где ему вернули самые престижные должности. Но факт «троцкистского прошлого» уже навсегда отпечатался контрреволюционным клеймом в личном деле Николая Васильевича Голубенко.
В тридцатые годы Сталин и его приспешники нашли новый контингент «врагов народа». Ушли в прошлое помещики, капиталисты и белогвардейцы. В повестку дня была поставлена борьба с троцкистами. Под эту гребёнку попадали все, кто когда-либо участвовал в партийных дискуссиях, высказывая точку зрения, не совпадающую с линией «великого кормчего». Таким фигурами, объединённые НКВД в руководство «Украинской контрреволю-ционной троцкистской организацией» стали Н. Голубенко, Ю. Коцюбинский и В. Логинов.
Юрий Коцюбинский, сын выдающегося писателя Михаила Коцюбинского, был героем гражданской войны, а в тридцатые годы – заместитель Совнаркома УССР, председатель Госплана республики.
Владимир Логинов, участник борьбы за власть советов на Украине, возглавлял харьковский трест «Укркокс». Кстати говоря, Владимир Фёдорович проживал в Харькове в одном доме с Романом Ароновичем Вальманом, состоял с ним в дружеских отношениях. Вальман в 1937 году получил назначение на пост технического директора ДКХЗ им. Орджоникидзе, арестован в Днепродзержинске и расстрелян, как враг народа.
Ю. Коцюбинский и В. Логинов в конце 20-х годов также являлись сторонниками Троцкого и принимали участие в партийных дебатах. Эти люди, как нельзя лучше, устраивали дирижёра репрессий. В июле 1936 года всех троих арестовали и привезли в Киев: Н. Голубенко из Днепродзержинска, В. Логинова из Харькова, Ю. Коцюбинского из Хабаровского края, где Юрий Михайлович отбывал ссылку. Им предъявили обвинение в организации и руководстве «украинского троцкистского центра». После этого начались изнурительные многодневные допросы, которые, наверняка сопровождались нечеловеческими пытками. Такой вывод напрашивается сам собой после прочтения признательных показаний подследственных. Никакой нормальный человек не в состоянии так дико оговаривать себя и всех, на кого укажут. Так в протоколе от 9–10 августа 1936 года записано: «Я вынужден признать, что скрывал от следствия террористическую деятельность, в которой я, Голубенко, принимал активное участие». И далее: «Указания по террору я получал от Ю. М. Коцюбинского. Он сообщил, что Московский троцкистско-зиновьевский центр стал на путь террористической борьбы и разрабатывает план террористического акта против Сталина». На вопрос «с кем персонально в Московском центре был связан Ю. Коцюбинский», следователь записал то, что и требовалось доказать: «с Пятаковым. Пятаков, как заявил Коцюбинский, предложил ему привлечь к этой работе и меня, Голубенко».
На следующий день после допроса украинские чекисты телеграфом переслали показания Н. Голубенко в ЦК ВКП(б) Н. Ежову и в НКВД Г. Ягоде. Те, в свою очередь, немедленно показали информацию И. Сталину. 12 сентября 1936 года Ю. Пятакова арестовали и в январе 1937 года судили вместе с остальными членами параллельного троцкистского центра.
Но пытки в отношении Н. Голубенко не закончились. Ему предлагают назвать членов, созданных им боевых групп для осуществления террористических актов. Приписали Голубенко и вредительство в промышленности с привлечением к нему начальника строительства Днепродзержинского азотно-тукового комбината С. Пушко, впоследствии арестованного и расстрелянного, как врага народа.
В середине декабря 1936 года следствие было закончено, и Н. Голубенко, Ю. Коцюбинского и В. Логинова этапировали в Москву. 19 января 1937 года Н. Голубенко допрашивает следователь по особо важным делам Л. Шейнин в присутствии Генерального Прокурора СССР А. Вышинского, после чего дело передаётся в Военную коллегию Верховного Суда СССР. Насколько важным для московских царедворцев являлся этот процесс, свидетельствует факт, что председательствовал на суде сам В. Ульрих. Генерал-полковник юстиции, один из самых зловещих фигурантов в окружении И. Сталина, получал лично от Иосифа Виссарионовича команды об определении для подсудимых меры наказания. Судья-убийца был беспощаден и в отношении Николая Васильевича Голубенко. 8 марта 1937 года бывшего директора ДГЗ и начальника строительства Баглейкокса приговорили к смертной казни. И уже на следующий день расстреляли.
Страшное время наступило для семьи Голубенко. Супруга Николая Васильевича – Эсфирь Александровна была арестована 23 августа 1936 года на железнодорожном вокзале, когда она собиралась сесть в поезд, чтобы поехать в Киев на свидание с мужем. Её обвинили в участии в контрреволюционной троцкистской организации, которая осуществила убийство С. Кирова и готовила новые теракты, во вхождении в состав группы боевиков, созданной Н. Голубенко. Во время суда 29 марта 1937 года Эсфирь Александровна большинство обвинений в свой адрес не признала. Но это не помешало самому гуманному суду в мире вынести ей приговор в виде десяти лет тюремного заключения и пяти лет поражения в правах. Срок наказания определили отбывать в Ярославской тюрьме.
Но уже 3 сентября 1937 года «тройка» областного управления НКВД по Ярославской области по представлению начальника тюрьмы вынесла приговор: «Фельдман-Голубенко Э. А. расстрелять». Причиной расстрела оказалось «стихотворение контрреволюционно содержания, найденное у неё во время обыска». Приговор привели в исполнение ночью 4 сентября 1937 года в камере Ярославской тюрьмы.
После смерти родителей осталась сиротой их тринадцатилетняя дочь Валентина со слепой бабушкой на руках. Мыкаясь по родственникам, ей как-то удалось закончить десять классов. В институт дочь «врагов народа», естественно, не приняли. Ценой больших усилий Валентина Голубенко устроилась чернорабочей на строительстве, грузчиком. Неоднократно она обращалась в различные инстанции с мольбой о справедливости, но только через 22 года начался пересмотр дела её родителей. Военная коллегия Верховного Суда СССР в постановлении от 22 августа 1959 года нашла, что так называемый «украинский троцкистский центр» в составе Голубенко, Коцюбинского и Логинова вообще не существовал. Также, практически в то же время, была полностью реабилитирована и Валина мама Э. А. Голубенко-Фельдман. Но, как пел Владимир Высоцкий, разве от этого легче?
Алексей Зубенко
Заместитель коммерческого директора ДГЗ
В начале общие сведения из справки архива Службы безопасности Украины по Днепропетровской области.
Зубенко Алексей Данилович, 1901 года рождения. Место рождения: г. Нижнеднепровск Екатеринославской губернии, украинец, из рабочих, член ВКП(б) с 1919 года. Образование неполное среднее, заместитель коммерческого директора завода им. Дзержинского, место проживания: г. Днепродзержинск, женат, 3 детей. Военной коллегией Верховного Суда СССР 31 марта 1938 года обвинён в принадлежности к контрреволюционной организации, осужден к исправительно-трудовым лагерям на 15 лет. Реабилити-рован Военной коллегией ВС СССР 20 августа 1955 года.
А теперь по порядку. Одиннадцатилетний Алексей Зубенко, после смерти отца в 1912 году, был вынужден бросить обучение в начальном училище и идти работать. Вначале служил в так называемом «польском клубе» при заводе Гантке, затем рассыльным в конторе трубонарезного цеха, а с 1915 года стал непосредственно к трубонарезному станку. В октябре 1917 года шестнадцатилетний Алексей вступил в ряды Брянского отряда Красной Гвардии, штурмовал вместе с товарищами городской почтамт, где засели гайдамаки. Далее принимал участие в боях с войсками атамана Каледина под Таганрогом, соединениями атамана Григорьева и после двух ранений восемь месяцев находился на излечении.
Возвратившись в Нижнеднепровск членом партии большевиков, Алексей работает в ревкоме. Во время наступления войск Деникина ему поручается отвезти в Киев документы ревкома. Из Киева молодого большевика отправили в Москву в распоряжение ЦК РКП(б). Центральный комитет посылает его учиться вначале в Центральную партийную школу, а затем в коммунистический университет им. Свердлова. По окончании университета он получает направление на Северный Кавказ, где работает в губернском продовольственном комитете. И, наконец, в 1930 году Алексей Данилович поступает в распоряжение директора металлургического завода им. Дзержинского Иосифа Манаенкова, где принимает должность коммерческого директора ДГЗ. Здесь после арестов некоторых высших служащих предприятия по делу «Промпартии», требовались новые руководящие кадры. Такова предыстория.
На новом месте работы Алексей Зубенко быстро вошёл в курс дел и проявил себя с наилучшей стороны. Он умело решал хозяйственные вопросы, в частности, поставки на завод сырья и топлива, что в те времена составляло серьёзную проблему. Алексей Данилович завоевал авторитет в коллективе, у него появилось много друзей. Да вот беда, в 1931 году он дал положительную характеристику и поручительство одному из своих друзей, осужденному за передачу личного партбилета другому лицу. За этот сердобольный проступок, порочащий коммуниста, самого Алексея Зубенко исключили из рядов ВКП(б). За исключением из партии последовало понижение в должности, и уже при новом директоре ДГЗ Николае Голубенко Алексея Зубенко перевели на должность заместителя директора по коммерческой части. Что правда, через некоторое время в партии его восстановили, но не в должности.
В 1933 году Дзержинку возглавил очередной директор – Авраамий Завенягин, в будущем один из руководителей промышлен-ности СССР. Это знакомство позднее сыграло решающую роль в судьбе Зубенко. Между Авраамием Павловичем и Алексеем Даниловичем установились хорошие, уважительные деловые отношения. Но для спокойной жизни этого оказалось мало.
В 1934 году на ДГЗ проходила общезаводская чистка партии. Суть её заключалась в выявлении неблагонадёжных элементов и очищения здорового организма партии от всякого рода прилепившихся субъектов. В 1935 году на заседании бюро заводского партийного комитета А. Д. Зубенко получил партвзыскание, за то, что «скрыл от партии при вступлении торговца-отца, который имел к тому же наёмных рабочих». Впоследствии оказалось, что Зубенко на этом не успокоился и в 1936 году оказал материальную помощь троцкисту Максименко, вернувшемуся из ссылки, и, наконец, дал положительную характеристику начальнику планового отдела ДГЗ, врагу народа Станкевичу. По совокупности этих прегрешений против партии, а ещё за связь с врагами народа Голубенко, Зайченко, Добжанским и другими, Алексей Зубенко в 1937 году решением райкома завода Дзержинского исключён из членов КП(б)У.
Для справки: 10 августа 1936 года М. Станкевич был арестован органами НКВД по обвинению в контрреволюционной деятельности и троцкизме. Но во время следствия произошли непредвиденные чекистами события. Начальник вальцетокарного цеха Г. Пучков и главный механик завода Г. Молчанов стали на путь защиты М. Станкевича. Пучков и Молчанов начали собирать подписи среди заводских коммунистов под характеристикой Михаилу Евсеевичу Станкевичу и заверяли эти подписи в заводском райкоме партии. Одним из недальновидных подписантов был и заместитель коммер-ческого директора предприятия. После окончания следствия и вынесения приговора М. Е. Станкевичу органы НКВД взялись за тех, кто посмел поднять голос в его защиту.
………
22 августа 1937 года А. Зубенко был арестован, а в его квартире произведен обыск. И хотя чекисты никакого криминала не нашли, однако заточили Алексея Даниловича в тюрпод НКВД, находящийся в здании №13 по проспекту имени товарища Пелина. В камере находилось около пятидесяти человек. В доме остались дочери – Чармиан и Валерия, беременная супруга Людмила Петровна и мать Анастасия Никифоровна. Уже на следующий день состоялось экстренное заседание бюро Днепродзержинского горкома партии, на котором принято единогласное решение подтвердить постановление ЗПК об исключении арестованного Алексея Зубенко из рядов Коммунистической партии большевиков Украины.
После этого начались тюремные мытарства. На первом же допросе следователь Лещинер выдвинул против А. Зубенко обвинения в принадлежности к троцкистской диверсионной организации, которую «возглавлял» бывший директор ДГЗ Голубенко. Надо отдать должное мужеству Алексея Даниловича, он отрицал своё участие в контрреволюционной организации и даже написал военному прокурору письмо с изложением перипетий следствия, на котором от него требовали признательные показания.
Допрос шёл за допросом, причём следователь проявлял «гуманность» – бил мало, только выдерживал по двое суток на ногах.
4 января 1938 года состоялась очная ставка с арестованным заместителем начальника осебандажного цеха, на которой Зубенко заявил, что никогда не принадлежал к контрреволюционной органи-зации. Тут уже терпению следователя наступил конец и «обработку» Алексея Даниловича поручают другим специалистам – следователям Кубику и Линецкому, после которой он был готов подписать всё, что угодно. В частности, ему предлагали «на выбор» признать себя или членом вредительской троцкистской организации Голубенко, или контрреволюционной организации Манаенкова. В конце концов, А. Зубенко подписал протокол допроса, в котором признал себя «участником антисоветской правотроцкистской организации и, наряду с другими членами организации, совершал вредительские акты, направленные на дезорганизацию производственной деятельности ДГЗ».
Суд состоялся 31 марта 1938 года. Судила выездная сессия военной коллегии Верховного Суда СССР. Когда дело дошло до А. Зубенко, тот «подвёл» следствие. На вопрос председательствующего: признаёт ли он себя виновным, Алексей Данилович, зная, что его ждёт в камере после суда, ответил: «Нет, не признаю, поскольку на очных ставках оговорил себя и других лиц». На этом судебное разбирательство окончилось, и подсудимому А. Д. Зубенко зачитали приговор: тюремное заключение на 15 лет с поражением в правах на 5 лет, с конфискацией всего лично принадлежащего имущества.
После оглашения приговора Алексея Даниловича отправили на Соловки, где он провёл год в тюрьме. Затем – этап Северным морс-ким путём на строительство Норильского комбината. Здесь – о, чудо! – в колонии заключённых А. Зубенко заметил начальник «Норильск-строя» А. П. Завенягин, по распоряжению которого зека Зубенко направляют в Дудинку – порт на реке Енисей, куда поставлялись грузы для строительства комбината, – и назначают инженером-приёмщиком поступающего оборудования. Его безупречный труд был, как по тем временам, достойно отмечен: Алексею Даниловичу «урезали» срок заключения на 3 года и 8 месяцев. Но заключённый добивается большей справедливости, и после его очередного обращения в Верховный Суд СССР, ему сокращают срок заключения до 10 лет. И с учётом предыдущих снижений, он 2 июля 1946 года становится свободным человеком и получает паспорт гражданина СССР.
Алексей Данилович остаётся работать в Дудинском порту, как вольнонаёмный, его назначают начальником отдела складского хозяйства. К нему приезжает семья, он впервые видит своего восьмилетнего сына, родившегося после ареста и заточения в тюрьму. Но система не отпускает так легко из своих объятий тех, кто когда-либо в них попал. 30 декабря 1950 года Особое совещание при министре госбезопасности СССР принимает решение: «Зубенко А. Д. за принадлежность к антисоветской правотроцкистской организации выслать на поселение в Красноярский край под наблюдение органов МГБ».
На Зубенко вновь появляется клеймо «врага народа», но как ценного специалиста оставляют работать в управлении складского хозяйства Дудинского порта. И в который раз А. Д. Зубенко обращается к властям, надеясь, что справедливость, в конце концов, восторжествует. Но лишь 20 августа 1955 года, когда уже задули ветры перемен, Военная коллегия Верховного Суда СССР отменила все обвинения в адрес Алексея Даниловича Зубенко.
Покинув «места не столь отдалённые», А. Зубенко переезжает в Череповецк, где его приглашают на должность заместителя директора металлургического завода. В 1964 году Алексей Данилович возвращается на родину – в Днепропетровскую область и ещё двадцать лет работает начальником отдела инспекции и мобилизации ресурсов при Днепропетровском территориальном управлении Госснаба УССР. Умер Алексей Данилович Зубенко в 1999 году, немного не дожив до начала третьего тысячелетия.
P.S. Настоящие новеллы написаны на основании документов и публикаций Днепропетровского областного архива и областного архива СБУ.
