Александр Слоневский
член Национального общества краеведов Украины
Забастовка 1903 года на Днепровском заводе
Высшей формой организованной борьбы рабочего класса за свои права, когда исчерпаны возможности переговоров, считаются забастовки и стачки. Классическими примерами возрастающего пролетарского самосознания на Днепровском заводе называются забастовки 1903, 1905 и 1916 годов. Советская историография без колебания относила забастовки к школе политического воспитания масс. Особенным успехом пользовалась история первой массовой забастовки 1903 года, когда возмущённые рабочие смело восстали против капиталистов-эксплуататоров и рвали цепи рабства. В происшедшей схватке бастовавшие смяли полицию, снесли заводские ворота и повергли наземь двуглавого орла – эмблему царского самодержавия. Однако же интересно послушать, что говорили о забастовках современники, и как современники описывали это самое возрастающее пролетарское самосознание.
К 1903 году численность населения Каменского, благодаря построенным фабричным подразделениям, увеличилась с четырёх до двадцати пяти тысяч человек, из которых около трёх тысяч относились к польской национальности, преимущественно российских подданных. Санкт-Петербургской газетой «Kraj» (№№1, 4. 1904 г.), выходящей на польском языке, со ссылкой на газеты «Приднепровский край» и «Вестник Юга», был по горячим следам опубликован материал о забастовке на Днепровском заводе.
В статье говорилось, что в селе Каменское Екатеринославской губернии 20 декабря 1903 года (или 2 января 1904 года по григорианскому календарю) около пяти часов вечера рабочие на печи для переплавки руды, недовольные уменьшением зарплаты, внезапно бросили работу.
Ещё 16 декабря было вывешено объявление о новых условиях оплаты труда, вступающих в силу с 1 января 1904 года. Рабочие восприняли это спокойно и только на второй день поняли, что они недовольны будущим начислением жалованья. Несмотря на это, они решили со всей сдержанностью ожидать возвращения из Екатеринослава начальника печей Э. Сундгрена и найти с ним общий язык в вопросе установления новых тарифов. Однако вечером 20 декабря внезапно раздался сигнал колокола пожарной тревоги. Рабочие доменных печей вышли на площадку и образовали толпу, причём были сильно возбуждены и выражали своё недовольство в сверх грубой форме. Замечания прибывших к месту инцидента директора предприятия Гужевского и комиссара (начальника полиции) Сытина не произвели никакого впечатления. Доменщики начали бросаться камнями, причём инженер Гужевский оказался сильно контуженным, а комиссар Сытин получил две лёгкие раны в голову.
Тем временем перед проходной собралась толпа рабочих из других отделений. Они подожгли ворота и соединились с толпой на площадке. Далее армия пролетариев двинулась улицами Каменского и начала поджигать разные дома и грабить жильё. Были сожжены дотла два заводских прилавка, мастерская жестяных изделий, склад, а также два продовольственных магазина, рабочая столовая и квартира инженера Войневича. Кроме того, разграблено жильё директора Гужевского, инженеров Брайловского и Бокшанского. Основная масса рабочих только присутствовала при бесчинствах. Действительное участие в грабежах принимала группа, состоящая из 50–60 человек. Губернатор Ф. Н. Келлер (впоследствии погибший на фронте в русско-японскую войну – авт.) с отделением солдат и полиции прибыл на место происшествия около четырёх часов ночи. После приезда губернатора толпа разошлась и беспорядки прекратились.
«Вестник Юга» представил подробности о последствиях беспорядков на Днепровском заводе, почерпнутых из административного и судебного расследований. Согласно заявлению директора завода Людвига Гужевского, ущерб, причинённый беспорядками, составил около полумиллиона рублей. Товаров из продовольственного магазина и заводских складов разграблено на 180 тысяч рублей. Не лишним будет заметить, что обороты продовольственного магазина составляли 800 тысяч рублей в год (надо полагать, речь идёт о магазине Общества Потребителей – авт.). Все сожжённые здания принадлежали к заводской собственности. Самому заводу не было причинено никакого вреда, за исключением убытков, нанесенных погашением мартеновской печи. По свидетельству Екатеринославского губернатора Ф. Келлера, работа на заводе возобновлена с 21 декабря 1903 года (3 января 1904 года по григорианскому стилю), но уменьшенные нормы оплаты труда остались в силе, о чём сообщено рабочим. Согласно разъяснениям директора завода Л. Гужевского, эти снижения не уменьшают заработка, поскольку одновременно с их введением вводится много усовершенствований в производстве, что облегчит труд и увеличит заработок.
«В настоящий момент – констатировал корреспондент газеты «Вестник Юга», – заводская жизнь вернулась в нормальное состояние. Продовольственный магазин функционирует частично, ограничиваясь, однако же, товарами только первой необходимости. По окончании беспорядков у многих местных сельчан обнаружены разграбленные товары, также выявлены главные зачинщики и участники беспорядков. Арестованные лица в количестве 90 человек разделены на три категории: 27 лиц судил местный мировой судья и приговорил их от полутора до шести месяцев ареста, причём вскоре были осуждены ещё несколько десятков участников беспорядков. Двадцать человек предстанут перед судом выездной сессии Харьковской судебной палаты. После отбытия наказания все осужденные будут сосланы в места постоянного жительства. Административное и судебное следствие выяснило, что главными зачинщиками беспорядков были семеро рабочих: Андрей Фролов, Никифор Андреев, Виталий Сомендиаев, Иван Лапина, Иван Котов и Андрей Ермолаев».
Через два года мирное сосуществование в Каменском вновь нарушилось событиями первой русской революции 1905 года. Подстрекаемые социалистическими агитаторами, на Днепровском заводе была объявлена забастовка, как часть всероссийской политической стачки, а в Каменском произошли волнения, сопровождаемые погромами. Работа завода оказалась парализованной. Характерна реакция директора-распорядителя ЮРДМО Игнатия Ясюковича на эти события. В Циркуляре господам служащим Днепровского Завода по поводу их участия в общей забастовке с 11 по 25 декабря 1905 года говорилось:
«Некоторые служащие Завода открыто присоединились к объявленной рабочими забастовке и тем самым выразили готовность бороться вместе с рабочими за их идеалы, то есть, переворот в социальных и общественных отношениях. Участие в таком постановлении со стороны служащих не может быть названо иначе, как предательство. Господа служащие завода параллельно со всеми категориями забастовщиков постепенно пришли к заключению, что в настоящее припадочное время позволено всё, лишь бы быть в численном превосходстве, лишь бы обладать физической силой, лишь бы не признавать сдерживающих нравственных начал. Полное отсутствие дисциплины, вопиющие нарушения служебного долга, отрицание начал промышленной и служебной этики, одним словом, анархия рядом с явным сочувствием несбыточным социалистическим теориям, не могут быть признаны творческими элементами».
Ни отнять, ни прибавить.
***************Согласно советской историографии, первый «красный директор» ДГЗ Исаак Беседов увлёк историей забастовки 1903 года архитектора Алексея Сокола. Сам Исаак Малахович в событиях семнадцатилетней давности не участвовал, поскольку в то время ещё не работал на Днепровском заводе, и знал о них только понаслышке. Но как настоящий революционер, прошедший пропагандистскую школу меньшевизма и большевизма, понимал, как надо расставить акценты, чтобы и архитектор и грядущие поколения были воодушевлены действиями каменских пролетариев. Разве можно воспламениться на создание памятника «Прометей», слушая правдивый рассказ о насилии, грабежах и поджогах, имевших место в декабре 1903 года?
Кроме того, известно, что Алексей Яковлевич Сокол был человеком глубоко верующим. Иначе ему бы не доверили роспись православных храмов во многих городах России, Польши и Украины, в том числе Заводской Свято-Николаевской церкви Каменского. Он автор картин на библейские темы, проникнутые глубокой духовностью. Трудно поверить, что его увлекла идея богоборчества, подрывающая основы христианской веры, выраженная в античном мифе о противостоянии титана Прометея и Зевса-громовержца. Думается, скульптор закладывал совершенно иную мысль при создании своего выдающегося произведения. Мысль, координирующуюся с мировой трактовкой образа Прометея, как обобщённого типа несгибаемого борца за счастье людей. Новаторство А. Сокола заключалось в создании монументального образа не просто врага тирании и одновременно её жертвы, но победителя этой самой тирании, у ног которого распластался орёл – поверженный символ Российской империи. «Прометей» Сокола никак не является образом воинствующего безбожника, на чём настаивала советская идеология в пропаганде атеизма.
